реальность в медитации

Главное, что вы должны учитывать – йога не работает с объективным миром. Облака, деревья, цветы, звезды – все это интересно йоге не больше, чем персонажи ваших сновидений. Мир йоги, та реальность, с которыми эти медитативные технологии работают, отличается от физической вселенной. Реальность – это понятие различается для обычных людей и адептов йоги.
Сущее, реальность – САТ (санскр.), то, что обладает атрибутом сатта- бывания, вечности. Обычный, физический мир, мир текучий, не вечный (анитьям), поэтому йога смотрит на этот мир свысока. Здесь все призрачно, все эфемерно... Майя, кажымость. Стула не было миллион лет тому назад, и не будет в будущем, значит, на него не стоит обращать внимания истинному философу, или психологу. Философия и психология, первоначальные значения этих терминов пересекались, и место их пересечения интересует даршану, называемую йогой. Мудрец, не ищущий вечного, в эфемерных вещах, сиюминутных, исчезающих, словно сон – вот образ из сакральных писаний.
Ведь, по сути, в реальном, физическом мире мы проводим лишь две третий нашего времени. Но, так же мы живем в психическом мире, где оживают картины прошлого, а так же в мире фантазий, мечтаний, страхов, где психика все время проецирует возможные и невозможные расклады будущего, вариации.
Прошлого нет, будущее еще не наступило, а настоящее проходит сквозь пальцы, словно песок, вода.
Это искаженный ум придает космосу вид прошлого - настоящего – будущего, причинно следственного ряда... Где мы?.. ведь невозможно зайти в реку дважды... Да и единожды невозможно, ибо мы сами – река, и наше тело ежесекундно меняется...
Наше я, эго, нечто бесформенное, принимающее разные образы. Но во время сновидений мы живем в других мирах, в тот момент мир, мир сновидений, галлюцинаций – реален.
Кто-то из умных европейцев (Паскаль?) говорил, что не имеет значения, королю каждую ночь, 12 часов снится, что он - дровосек, или – наоборот.
Йога – технология изменить способ восприятия... как физической вселенной, так же и психической, витальной, подсознательной или сюрреалистичной... Внешние средства могут дать лишь физическое удовлетворение, временное, призрачное, лишь на десяток лет... Все исчезнет в конце, с приходом старости и смерти.
Йога ищет гораздо большего. Может, существует способ восприятия, который отличается от общераспространенного. Ведь жизнь – дукха, страдательное претерпевание существования живыми существами. Они, сами конечные, почему-то цепляются за бесконечность, вечность, избегают конечности. Психика, изменчива, и стараясь удовлетворить себя саму, запутывается, ибо желанное только что, приедается... Натура раздираема противоречивыми импульсами, изменчивыми, меняющимися принципами. Совершаемое ранее, вдруг показывается с новой стороны, и начинаются угрызения, разочарования, нервозы...
И над всем этим, как Дамоклов Меч висит страх всеобщей гибели. Нечто в живых существах не смиряется с конечностью, невечностью себя самого, других, всего.
Йога не старается дать всему этому логическое, или любое другое объяснение. Знание ради знания йоге не интересно. Эта прагматическая школа некого самопсихоанализа, психотехника, преследующая конкретную цель, изменить мироощущение, восприятие реальности, изменить в корне и радикально. Сменить дукху на сукху.
Вот самый верный способ взгляда на технику, называемую йогой. Психотехника, изменяющее ментальность... переживание всего, как внешнего мира, так и мыслей, снов, витальности...
Для каждого из нас сущее – нечто расчлененное на три части, поочередно сменяющих друг-друга. То, что я переживаю в бодрствующем состоянии, я называю реальностью, но кроме этого есть еще мир сновидений, и покой сна без сновидений. Треть времени мы все проводим в них. Но, почему-то, реальным называем лишь физическую вселенную, переживаемую внешними чувствами.
Йога утверждает, что, работая на тонком уровне, погружаясь в психику глубоко, овладевая методом интроспекции, можно подниматься по лестнице самоконтроля все выше и выше, пока Я человека не обособится от всего остального, как физ. тела, так и органов, разных пластов психики...
Того же утверждает современная наука, не употребляя лишь термина пуруша. Пуруша – это наблюдатель, высшая инстанция психики, свидетель снов и потаенных желаний, кошмаров и логики, воспоминаний и надежд. Пуруша реален, ибо никто из нас не сомневается в существовании собственного Я. Это факт. Если бы кто-то сомневался – шутил Шанкара, то он бы противоречил себе, ибо сомневающийся уже говорит о существование субъекта, подверженного сомнению.
Мы есмь – это самоочевидно. Но Я, наш атман – нечто неизвестное, таинственное.
Кто может познать познающего? Ибо познание означает существование познающего и познанного. Но когда он ЕДИН, кто там может познать кого? – великие слова из Бр. Упанишады.
Йога не пытается познать, в том смысле, в котором это понимают на западе. Переосмыслить, выразить в словах, формулах – все это чушь, когда дело касается того, кто над умом, за самими этими процессами, вне их...
Йога старается обуздать, изменить течение мыслей, настрой...
Река сознания может течь или в неправильную сторону, или в правильную – образно говорят упанишады.
А что, если древние мудрецы и вправду нашли способ восприятия вселенной, который является приятнее того способа, которым воспринимают жизнь все остальные? Может быть, можно войти в мир неких образов, и лишь этим достичь ИНОГО восприятия жизни. Ведь терять то нечего, никто еще не достигал этого во внешнем мире, ни один царь или император. Все были несчастны, если рассматривать их психику в перспективе всей протяженности. Они достигали моментов счастья, но... Атрибут счастья – вечность. Кончаясь, счастье оборачивается болью, хотя бы оттого, что ее больше нет. Вот такая коварная вещь...
И Будда нашел способ изменить воззрение, даршану. Будда – это просветленный, адепт, знаток медитативных технологий. Йога – название этих технологий. Они рассыпаны в разных таинственных текстах, часть которых мы рассмотрим в будущем.
Теперь же, мне кажется, вы обладаете достаточным знанием, чтобы уже начать практиковать йогу, классическую йогу, а не асаны или пранаямы.
Йога – это внутренняя работа, изменение даршаны, а не позы или омовения. Именно о такой работе я и говорю. Вы уже можете начать культивировать вивека кхяти – различающее постижение. Асаны, пранаяма, разные приемы – все это даст вам возможность работать внутри, с психикой, углубляясь в читту.
Мы продолжим расшифровку сакральных текстов, рассмотрим те из них, чтение которых помогает изменять читту, аккумулирует больше всего саттвы – упанишады.
И чтение этих текстов будет помогать вам в медитативной работе...

http://www.yogaold.com/index.php?ID=9&m=1&id=95

Смерть - это продолжение жизни

Рождение и смерть являются самыми важными событиями в нашей жизни. Наше рождение есть переход из предшествующего энергетического состояния в материальный, физический мир. Таким же образом смерть тоже является переходом из физического мира в последующий энергетический уровень существования.
Смерть - это один из самых важных, значительных и глубоких процессов в нашей жизни. Во всех культурах без исключения уделялось и много внимания уделяется таинству смерти. Уже в Древнем Египте, пять тысяч лет тому назад, существовало глубокое знание о процессе перехода человеческой души на другой энергетический уровень. Это знание было зафиксировано в "Египетской книге мертвых". В тибетской культуре драгоценное знание о таинстве смерти, о пути подготовке к смерти, возможности сопровождения умирающих и помощи и поддержки мертвых нашло отображение в известной "Тибетской книге мертвых".
В этих древних трактатах, египетском и тибетском, обнаруживаются удивительные параллели в описании. Они служат путеводителем, содержат ценные сведения и указания к явлению смерти, от начала процесса и до перехода в посмертную область существования.
Лишь западная культура безучастно относится к такому важному событию в нашей жизни. Более того, в нашей культуре не принято даже говорить о смерти.
Мы, практически все без исключения, боимся смерти. Для нас смерть является чем-то окончательным и бесповоротным. Уже с детства мы отгоняем от себя мысли о смерти, мы не желаем задумываться о ней. Мы делаем вид, что смерти не существует, мы отрицаем ее.
Все в нашей жизни подвержено изменению, ничто не является постоянным - это один из основных законов космоса. Вся наша жизнь - это изменяющийся поток состояний и явлений. Единственное, что мы с уверенностью можем сказать, это то, что в конце нашей жизни наступит смерть. Все мы знаем о неизбежности смерти и тем не менее не хотим принять этот факт и вникнуть в суть, в смысл смерти.
Наше неприятие смерти сформировалось по многим причинам. Атеизм является одной из них. Особенно показательно это для стран бывшего восточного блока, где все с детства получали атеистическое воспитание, которое отрицает существование духовных сфер и продолжение жизни индивидуума после смерти. Я, так же как и все, не верила в существование Бога, души и переселение душ. С наступлением зрелости меня заинтересовал вопрос жизни после смерти. "В чем смысл жизни? Для чего я родилась и живу? Неужели с наступлением смерти я исчезну?" Еще в школе мы познакомились с законом сохранения и превращения энергии: "Любая энергия не исчезает, она переходит из одного вида в другой". Мой разум не мог смириться с тем, что данный закон распространяется только на природные явления, а не на нас - людей. Мы тоже часть природы, но куда уходит наша энергия, наша квинтэссенция? Я начала интересоваться древними философиями, в которых в том числе излагался процесс трансформации нашей энергии после смерти. В моем мировоззрении произошел переворот.
В западных странах все направлено на создание и накопление материальных благ при жизни. Вся жизнь подчинена этому стремлению, люди настолько одержимы этой целью, что им некогда остановиться и задуматься. Нежелание задуматься о смысле смерти подсознательно связано с ощущением опасности лишения иллюзий. Признание смерти неизбежно приводит к осознанию факта, что накопленное имущество с собой не возьмешь. И тогда пришлось бы признаться в бессмысленности поставленных целей и прожитой жизни.
Кроме того, одной из основных причин неприятия нами смерти является страх. Это лежит в человеческой натуре - испытывать страх перед неизвестным. Мы не знаем, что нас ждет за порогом смерти, и это питает наш страх. Мы чувствуем себя комфортно только в привычной обстановке, в привычном окружении. Для прыжка в неизвестное необходимо мужество.
Конфронтацию со смертью можно, пожалуй, сравнить с эмиграцией в совершенно неизвестный тебе мир. Когда ты приезжаешь в чужую страну, оставив позади себя абсолютно все тебе привычное, без знания языка, без ориентировки в чуждом для тебя мире. Ты одинок и можешь рассчитывать и полагаться только на себя. Это очень тяжелый процесс, требующий мобилизации всех твоих духовных и физических сил и огромного желания выжить.
Мы так боимся малейшего изменения в привычной нам повседневности, мы судорожно цепляемся за нее. Мы вкладываем всю нашу энергию в сохранение нашего статуса, в сохранение накопленных нами материальных благ и т. п. Все окружающие нас вещи создают иллюзию защищенности, которая может мгновенно рухнуть при соприкосновении со смертью. Смерть "лишает" нас главного - нашей жизни и нашего имущества, мы остаемся обнаженными, с пустыми руками. Именно по этой причине мы рассматриваем смерть как нашего врага. Мы изгнали смерть из нашей жизни. Мы окопались против нее всевозможными уловками. Мы предпринимаем огромные усилия, для того чтобы отодвинуть приход смерти. Мы боремся с ней даже тогда, когда она уже пришла и уже неизбежна. Мы подходим к смерти, как к болезни. Мы обращаемся в бегство и прячемся в больницах, в палатах, обставленных медицинскими аппаратами, и надеемся на то, что и на сей раз нам удастся избежать смерти. Мы отчаянно цепляемся за жизнь и превращаем процесс умирания в страшный, мучительный поединок.
Меня всегда поражала бессмыслица происходящего, когда родственники привозили в реанимацию своих близких со смертельными диагнозами в более чем преклонном возрасте. Старых людей подключают к аппаратуре. У человека уже отказали все жизненные функции, но организм еще действует: он подключен к искусственному сердцу, к искусственному легкому, ему переливается кровь и т. д. Часто это происходит против воли умирающего. Человеку не дают спокойно умереть. Это все равно, что не давать человеку родиться! Эта варварская мысль никому в голову не придет! Это не происходит потому, что мы считаем рождение в этот мир желательным и приветствуем акт рождения. Так почему же мы отрицаем и хотим всеми силами предотвратить акт рождения, перехода в иной мир? У каждого из нас наступает момент, когда усталое тело отказывает. Оно не в состоянии дольше нам служить, почему бы нам не отпустить его с благодарностью на покой? Оставить его здесь и самим пойти дальше?
Смерть - удивительный естественный процесс, это возвышенный момент нового рождения, вхождение в следующую фазу нашего развития.
Люди, пережившие клиническую смерть, осознали истину, им открылось жизнеутверждающее естество смерти. Они поняли, что жизнь после смерти идет дальше на тонком уровне. Смерть - это следующий жизненный этап, который дает нам возможность дальнейшей трансформации и сознательного выбора нашего дальнейшего развития. Интересен тот факт, что все, испытавшие клиническую смерть, единодушно рассказывают, что в определенный момент возникает ретроспектива собственной жизни. Именно тогда человеку становится ясно, что он сделал из своей жизни: использовал ли все возможности для своего духовного развития или никчемно растратил свою жизнь. В момент смерти мы вынуждены посмотреть правде в лицо, но изменить мы уже ничего не можем. Люди, пережившие клиническую смерть, меняются коренным образом. Они начинают понимать, насколько драгоценен каждый подаренный нам момент жизни и насколько важно оптимально его использовать для подготовки к смерти.
В момент смерти мы особенно остро осознаем драгоценность жизни.
С каждой минутой жизни приближается наш смертный час. Когда он наступит, никто не знает, но он придет наверняка. Мне хотелось бы, чтобы при чтении этих строк вы задали себе вопросы: "Как я прожил свою жизнь? Готов ли я к смерти?" Еще не поздно, мы еще можем успеть подготовиться к смерти. Для этого в первую очередь необходимо пересмотреть свою жизнь до данного момента и затем, здесь и сейчас, прийти к решению: хочу я дальше бессмысленно растрачивать свою жизнь в погоне за иллюзиями или я, наконец, займусь жизненно важными для меня вопросами?
Я довольно часто слышу на семинарах, что у людей нет времени заниматься духовными практиками. На мой взгляд, это просто алиби, оправдание нашей инертности и нежелания выйти за рамки повседневности. Мы занимаемся по привычке изо дня в день суетливой деятельностью, делая вид, что все это крайне важно и необходимо: нам, семье, обществу и т. д. Мы настолько порабощены "реальностью" повседневности, что утратили способность ощущать то, что за занавесом скрывается еще одна реальность, изначальная и вечная!
В такой ситуации я обычно предлагаю провести следующий эксперимент: в течение трех дней записывать абсолютно все, чем вы занимаетесь. Гарантирую вам, что вы будете поражены, сколько времени вы тратите напрасно, например на пустые телефонные разговоры, на телевидение, на какую-то деятельность, которая ни духовно и ни морально не обогащает. Вы увидите, что вы в состоянии ежедневно выкроить необходимое время для работы над собой. Вам необходимо лишь принять решение и начать.
Первым шагом является приятие жизни с ее изменчивостью и недолговечностью, желание вникнуть в суть жизни, узнать наши личные шансы и использовать их. И следующим этапом сделать шаг в направлении к подготовке к смерти. Это значит разобраться с естеством смерти, понять и принять его. Когда мы понимаем наше мироощущение и мировосприятие, тогда мы понимаем смерть как божественный процесс и можем ее принять. Именно признание смерти заставляет нас задуматься об истинном смысле жизни и задать себе вопрос: "А что такое жизнь?" Осознание смертности заставляет нас более интенсивно ощущать жизнь. Это звучит парадоксально, но понимание смысла смерти делает нас более живыми, жизнь становится для нас драгоценным подарком. В жизни заложен потенциал для нашего развития, для энергетического скачка, для подготовки к смерти и для того, чтобы через смерть вновь подняться на новый духовный уровень и в следующем рождении продолжить наш путь.
Мне хотелось бы передать свой личный опыт, когда я столкнулась с возможностью смерти. Это была удивительная история. Мы с мужем должны были лететь из Нью-Йорка домой в Берлин. Стоял жаркий сентябрьский день. Мы прибыли в аэропорт и сразу же пошли в кафе попить. Выпив воды, мой муж пошел звонить приятельнице, чтобы еще раз с ней попрощаться. Я осталась сидеть в баре и продолжала наслаждаться прохладой. Через некоторое время я отправилась на поиски мужа. Я проходила ряд телефонных кабин, в одной из них находились тибетский лама и два монаха. В тот момент, когда я поравнялась с ними, они как по команде повернулись ко мне и одарили меня своими лучезарными улыбками. Я тоже заулыбалась им в ответ и почувствовала себя на седьмом небе. Наконец я нашла своего мужа и, конечно же, немедленно рассказала ему об этом необычном инциденте и закончила предложением: "Какой хороший знак!"
Мы отправились в зал ожидания. Времени до отлета было еще много, и я решила побродить по залу. Когда я вернулась к нашим креслам, муж обратил мое внимание на человека перед нами, который молился. У моего мужа тоже вырвалось: "Какой хороший знак! Он молится за нас всех!" Объявили посадку, мы заняли наши места. Должна отметить, что полет был ночным и вскоре в салоне все затихло, люди уснули. Только несколько человек, в том числе и я, продолжали бодрствовать. Я смотрела предложенный нам фильм, так как я не могу спать в самолете. Стюардессы появились в проходе с напитками на тележках, и вдруг в другом конце моего ряда раздается оглушительный взрыв и - яркая вспышка за бортом. По тому, как стюардессы в один миг освободили проходы, я поняла: что-то произошло. Пассажиры проснулись, заплакал ребенок, в воздухе повисла опасность. Капитан объявил, что ничего не произошло, что мы просто по погодным условиям должны повернуть и через полчаса совершим посадку в аэропорту в Гандере (Ньюфаундленд, Канада).
Мы уже три часа были в пути и находились над серединой Атлантического океана. Я понимала, что практически невозможно так быстро долететь до Гандера. Ощущение нависшей над нами опасности продолжало на всех давить, в салоне было очень тихо. Толком никто не знал, что в действительности произошло, так как почти все спали. Я абсолютно точно знала, что произошла авария. Страха у меня не было, я почему-то знала, что мы не погибнем, но напряжение было. Через 1,5 часа мы действительно очень мягко приземлились в Гандере. Нас всех пригласили к выходу, мы по трапу сошли на землю. Все происходило, как в романе Артура Хэйли "Аэропорт". В отдалении стояли аварийные и пожарные машины и машины скорой помощи, которые после нашей удачной посадки начали медленно покидать поле аэропорта. Люди увидели стоящие вокруг на небольшом отдалении машины, и тут у некоторых началась истерика, они поняли, что мы находились в аварийной ситуации. Нам впоследствии объявили, что в воздухе загорелся один мотор. К нашему счастью, капитан сумел молниеносно среагировать, выключить и изолировать поврежденный мотор, и пламя не смогло распространиться. В целом все закончилось благополучно. Для меня лично это происшествие стало поворотным пунктом в моей жизни. Я осознала, что смерть может наступить в любое мгновенье, никто из нас не знает, когда наступит наш черед. Я поняла, что я еще не готова к смерти, я еще не выполнила свою жизненную задачу. Мне пришлось пересмотреть многое в своей жизни и предпринять целенаправленные шаги. Я задала себе вопрос: "Сколько времени тебе еще дано?" С этого момента я стараюсь оптимально использовать еще отпущенное мне время, стараюсь прожить оставшуюся жизнь интенсивнее и более осознанно. Я вплотную начала заниматься тематикой смерти.
http://www.universalinternetlibrary.ru/book/kashlinskaya/3.shtml

Расширение сознания, или вторая волна интереса к психоделикам

Несмотря на то, что движение хиппи уже в прошлом, в 1989 году употребление психоделиков снова стало возрастать; а к 1993 году 11,8% студентов сообщали о применении средств, "расширяющих сознание". В настоящее время в Соединенных Штатах в употребление этих препаратов вовлекается более 100000 подростков ежегодно; а общее их число составляет сегодня от 13 до 17 миллионов. Интересно, что в противоположность этому, употребление некоторых других средств заметно снизилось: например, использование кокаина уменьшилось с 7,9% до 3,1%. Новый всплеск психоделического движения связан с развитием рейв-культуры. В большинстве своём она напоминает движение хиппи, её можно рассматривать даже как продолжение последнего. Телекомпания CBS отметила, что рейвы "более напоминают 60-е годы, чем сами 60-е". Современная электронная музыка является наследницей психоделического рока; большая часть ее разновидностей (например, trance, acid-house, acid-jazz, trip-hop, etc.) так или иначе связана с психоделиками и идеально подходит для прослушивания во время трипа. Сегодняшние рейверы - это хиппи 90-х; их интересы также обращены в сторону метафизики, их религии - все те же дзен, суфизм, йога, тантризм, шаманизм, гностицизм. Само слово "рейв" означает многочасовую вечеринку (party), проводимую обычно ночью и сопровождающуюся громкой, оглушающей "техно"-музыкой. Как правило, это большие party, собирающие до 25000 человек. Современные рейвы максимально имитируют действие психоделиков. Оглушающая электронная музыка, характеризующаяся отсутствием вокала и наличием жесткого ритма и вибраций, вводит танцующего в уникальное эмоциональное и психологическое состояние, сравнимое с религиозным переживанием; возникает чувство единения с другими, люди становятся открытыми и дружелюбными. Одним из самых важных составляющих рейвов являются визуальные эффекты: стробоскопический свет, лазерные лучи, большие экраны, на которые проецируется компьютерная фрактальная графика; все это находится в непрерывном движении и изменяется в соответствии с музыкой. Большинство молодых людей, которые употребляют психоделики на рейвах, очевидно совершают побег из тусклой реальности, а не пытаются извлечь из этого пользу для развития своего сознания. Естественно, это не самое достойное использование данных препаратов. Однако для многих посетителей рейвов небольшая доза МДМА или LSD, в сочетании с трансовой музыкой предоставляет уникальный шанс полностью освободить свои эмоции, почувствовать близость с другими людьми и испытать эйфорию, которую они не могли бы себе представить в своей обычной реальности.

Психоделики внедрились почти во все сферы современной жизни; психоделические идеи можно отследить в музыке, кино, моде и т.д. Многое их объединяет с компьютерным миром, а главным образом, виртуальность и интерактивность. В наш век информационных и компьютерных технологий общество существует не в "реальности", а в коммуникационном киберпространстве; Internet - само по себе "средство изменения сознания". Высказать свое мнение о культуре психоделиков и способах изменения сознания можно в разделе форума Mental Pabulum Расширение сознания, психоделия, философия и раста, специально посвященном психоделикам и расширению сознания.

Сон как объективная реальность

Ловушка для снов — один из амулетов американских индейцев. Ее задача в том, чтобы ограждать спящего от скверных сновидений. Фото (Creative Commons license): Hans Splinter

«Фильмы», которые люди смотрят, когда спят, называют иногда виртуальной реальностью, параллельным миром, развлечением для мозга, мини-смертью… Но вопросы остаются: откуда берет сознание сюжеты для сновидений и для чего эти выдумки ему нужны? Тем более, если это не просто выдумки, а нечто большее? Какие ещё задачи решаются организмом во сне, кроме очевидного физического отдыха?

Как оказалось, самая простая часть ответа сугубо физиологическая. Эксперименты показывают, что и потребность в сне на этом уровне определяется прежде всего высшим отделом нервной системы — корой больших полушарий головного мозга, которая контролирует все процессы, происходящие в организме. Корковые клетки довольно быстро утомляются. И в качестве средства самозащиты, предохраняющего их от истощения и разрушения, выступает торможение — нервный процесс, задерживающий их деятельность. Когда он разливается по всей коре больших полушарий возникает состояние сна. А при глубоком сне торможение спускается и на некоторые нижележащие отделы мозга.

В течение семи-восьми часов ночного сна мозг несколько раз погружается в состояние глубокого сна, каждое из которых длится от 30 до 90 минут, а десяти-пятнадцатиминутные интервалы между ними называются эпизодами быстрого сна. К концу ночи, если человека не тревожить, продолжительность медленного сна уменьшается, а количество эпизодов быстрого сна увеличивается. Сновидения во время этих эпизодов сопровождаются всплесками электрических импульсов. На этом собственно необходимые анатомические подробности заканчиваются. Ничего о связи сновидений с реальностью они нам не говорят.

Чжуан-цзы — это одновременно и название древнекитайского трактата, и имя его главного персонажа, и имя философа, которому приписывается авторство. В некоторых древних рукописных копиях этого трактата Чжуан-цзы изображен спящим рядом со спящей бабочкой

Загадочный мир снов манил к себе философов со времен Древнего Китая и Древней Греции. Достаточно вспомнить известную историю о сновидении одного из основателей даосизма Чжуан-цзы, пересказанную, например, Борхесом:

Чжуан-цзы приснилось, что он стал мотыльком. И проснувшись, он уже не знал, кто он: Цзы, видевший во сне, будто стал мотыльком, или мотылек, которому снится, что он — Чжуан-цзы.

Уравнение сна и реальности играет в даосизме важную философскую роль: к жизни следует относится как ко сну, но и ко сну следует тоже относиться как к реальности.

Красивые философские иллюстрации к проблеме соотношения реальности и сна придумали основатели философского волюнтаризма Артур Шопенгауэр (Arthur Schopenhauer, 1788–1860) и Фридрих Ницше (Friedrich Wilhelm Nietzsche, 1844–1900). Первый называл историю скучным и бессвязным сном человечества, а второй считал сон отдохновением от жестокой ясности яви. Перу Шопенгауэра принадлежит множество ярких афоризмов, иллюстрирующих и его отношение ко снам, и его отношение к жизни: «Сон — это частичка смерти, которую мы занимаем заранее, сохраняя и возобновляя ею истощившуюся за день жизнь» или «Жизнь и сны — страницы одной книги, читать их по порядку — значит жить, листать как попало — значит мечтать». То есть мечтания (а значит, и само образное мышление) — это что-то вроде сна наяву, с открытыми глазами.

Зигмунд Фрейд (Sigismund Schlomo Freud, 1856–1939) стал не только рассматривать сны, как нечто, имеющее прямое отношение к работе мозга во время бодрствования, он заподозрил, что сны — это некие зашифрованные послания подсознания сознанию. Однако методы, которыми пользовался отец психоанализа для такой расшифровки, многим и не без оснований казались совершенно произвольными и заслуживающими мало доверия. Может показаться, что Карл Юнг (Carl Gustav Jung, 1875–1961) пошел ещё дальше в толковании снов, но роль, которую он им при этом приписывал, совершенно иная. У него сон является не индивидуальным, а коллективным бессознательным опытом, то есть, пользуясь привычной марксистко-ленинской дихотомией субъективного и объективного, сон, субъективный у Фрейда, оказывается объективным у Юнга.

Психоделические увлечения конца XIX века нашли свое отражение не только в учениях философов и психологов. Смыслом образов, рождаемых в воображении, когда сознание спит, стали все больше интересоваться и обычные люди. Шагнуть за грань повседневного опыта и погрузиться в неверную игру галлюцинаций призывали английские писатели-шестидесятники Колин Уилсон (Colin Wilson) и Олдос Хаксли (Aldous Huxley, 1894–1963). А с приходом в литературу Карлоса Кастанеды возник и новый мотив: грань эту можно сделать тонкой и несущественной. Для этого достаточно для начала научиться проносить с собой в сон какие-то мелкие предметы из яви — хотя бы сжатые в кулаках монеты. Все дело просто в том, чтобы во сне вспомнить о них, разжать кулаки и посмотреть на монеты…

Зигмунд Фрейд. Фото из архива Библиотеки Конгресса США

Сейчас практика осознанных снов приобретает все новых поклонников, хотя каких-либо строгих методов их изучения или даже констатации их существования по-прежнему нет. Но они причудливо взаимодействуют с возникающими новыми культами и новыми версиями старых. Сам Кастанеда претендовал на реконструкцию традиционных мексиканских практик, существовавших во времена тольтеков. Но многие его последователи находили в них много схожего с буддизмом, в котором толкование сна лишается всякого смысла, поскольку само сновидение полностью управляется сновидцем. В соответствии с философией буддизма, сон является первичным опытом медитации и единственным способом прорыва к истинной реальности — реальности подлинного бытия.


В буддизме вопрос подлинного бытия решается неоднозначно, множеством разных способов. Так, мнению Caтпрема (Bernard Enginger, 1923–2007), буддизм предполагает бесконечную лестницу взаимно пересекающихся и существующих одновременно реальностей. Мысль эта, как ни удивительно, находит довольно неожиданную поддержку в современной физике. В одном из вариантов истолкования уравнений квантовой механики, предложенной в 1956 году Хью Эвереттом (Hugh Everett III, 1930–1982), квантовые эффекты объясняются наличием разных слоев реальности и интерференции между ними. Основную его идею можно сформулировать так: настоящее определяется не только тем прошлым, которое действительно было, но и тем, которое могло быть. А значит, и возможное прошлое тоже в известном смысле реально.

Эти идеи Эверетт высказал в своей диссертационной работе, которая была резко отрицательно воспринята современными ему физиками. Он ушел в военную инженерию и больше никогда физикой не занимался. Однако идея не умерла: со временем она была подхвачена и приобрела множество более современных вариаций. В одной из них, предложенной относительно недавно московским физиком Михаилом Борисовичем Менским, подлинное бытие — это полная волновая функция Вселенной, в которой нет различия между действительно произошедшим и тем, что только могло произойти. Такое разделение производит сознание. Когда сознание спит, это различие стирается. Психология смыкается с физикой, а сон с действительностью.

Галлюциноген псилоцибин играет важную роль во многих мексиканских ритуалах. Как правило, его добывают из грибов псилоцибия. Фото (Creative Commons license): Dr. Brainfish

Неудивительно, что начиная с определенного времени стиранием этой грани стали заниматься уже не шаманы и этнологи, а выпускники физических вузов. Один из них, выпускник МФТИ Вадим Зеланд в своей книге «Шелест утренних звезд» отождествляет эвереттовскую множественную Вселенную (получившую в литературе название Мультиверса) с бесконечной буддистской лестницей пересекающихся реальностей. «Мозг хранит не самое информацию, а некое подобие адресов к информации в пространстве вариантов, — излагает свою теорию Зеланд. — Сны не являются иллюзиями в обычном понимании этого слова. Мы все каждую ночь отправляемся в пространство вариантов и переживаем там виртуальную жизнь».

Главную проблему этой виртуальной жизни, по его мнению, составляет её отрыв от той, что протекает осознанно. Ему, как и Кастанеде на сорок лет раньше, нужно научиться не забывать, засыпая, о том, что он хотел сделать во сне, а просыпаясь, не забывать приснившееся. Предлагаемый рецепт довольно прост: нужно приучить разум почаще спрашивать себя «А происходит ли это на самом деле?». «Самое удивительно, — пишет Зеланд, — что такой простой метод работает». Рано или поздно человек сумеет «поймать» момент сна, задав по привычке ключевой вопрос.

Очень важно научиться не забывать о технике безопасности. По уверению автора «Шелеста утренних звезд», она здесь также существует: сон — это путешествие души в пространстве вариантов, а почувствовав неограниченную свободу, душа может потерять осторожность и «залететь неведомо куда». В случае «невозвращения» констатируют смерть во сне.

Другой адепт практики осознанных снов, также выпускник московского физтеха Геннадий Яковлевич Трощенко, считает наивной веру, что во сне можно делать что угодно. Сон накладывает отпечаток на реальную жизнь, ведь в результате действий человека в мире сна, может меняться физическая и биохимическая структура его мозга — только уже в реальной жизни. Поэтому, если уж познавать Мультиверс посредством осознанных снов, то не забывая о благоразумии и о возможности проснуться совсем не в той реальности, в которой сон начинался.

Такую крайнюю «объективистскую» точку зрения разделяют далеко не все. Большинство психологов все-таки склонны к более традиционным «субъективистским» теориям. «Я думаю, что сны — это кино для нашего сознания — пояснял в своих популярных статьях британский профессор Джим Хорн (Jim Horne), многие годы изучающий сон в Центре исследований сна Лафборо (Loughborough Sleep Research Centre). — Они развлекают наш мозг, пока мы спим». Он оспаривает какую бы то ни было возможность излечения во сне или хотя бы получения во сне положительных эмоций: «Многие из нас верят в то, что сны полезны для психического здоровья, они помогают решать внутренние конфликты и в некотором роде „лечат душу“. Но в поддержку этой привлекательной теории Фрейда и других невозможно привести ни одного серьёзного доказательства. Фактически сновидения могут даже навредить человеку. Например, люди в депрессии обычно видят грустные и страшные сны, которые могут только усугубить состояние страдальца на следующий день». Так что сны вообще лучше не видеть или, по крайней мере, стараться как можно быстрее их забыть.

Автограф первых набросков Менделеева, сделанных во время поисков периодической системы химических элементов



Конечно, всякий может возразить, что иногда люди во сне совершают важные открытия, на них нисходит что-то вроде озарения. Так, Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) во сне увидел свою периодическую таблицу, а немецкий химик Фридрих Кекуле, увидев во сне змею, кусающую собственный хвост, догадался о циклическом строении молекулы бензола. И совсем уж не перечесть всех композиторов, видевших во сне то или иное свое произведение, которое оставалось только записать на бумаге проснувшись. Но и на этот случай у Джима Хорна и его единомышленников есть возражение: проверить все эти истории практически невозможно. Более того, все перечисленные герои вспоминали в юности увиденный сон, уже будучи глубоко пожилыми людьми.

Что и говорить: перспектива построить свой Город Солнца, побывать в разных точках мира или прожить самые разные, вплоть до невообразимых, ситуации, не покидая при этом пределов собственной постели, очень заманчива. Почти каждому человеку удавалось хоть раз в жизни почувствовать «управляемость» собственного сна (а может, это только иллюзия?), но о том, что этот процесс «поставлен на поток» приходится слышать обычно только от авторов книг и методик. А пока среди философов и обывателей идет спор о том, можно ли летать во сне и как часто, другие пытаются вынести из сновидений практическую пользу.
Телеграф «Вокруг Света»: Сон как объективная реальность

ВИРТУАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

У каждого времени есть собственный язык, у разных поколений в обиходе свои слова и выражения. Революция, война, покорение космоса — и речь людей запестрела соответствующей лексикой. На жизнь нынешнюю, пожалуй, более всего повлияли компьютеры, и очень модным словом стало «виртуальный». Виртуальное общение, виртуальное пространство, виртуальные деньги, виртуальный друг — к чему только виртуальность не пристегивается. Наиболее близки к этому английскому слову русские слова — вымышленный, воображаемый, иллюзорный. Вот и гадай, получив в письме «Виртуальный привет!», приветствуют тебя или иронизируют.

Виртуальная реальность (были попытки ввести термины киберпространство, искусственное пространство, синтетическая, мнимая реальность и другие, но они не прижились) — предмет конкретных, очень сложных и дорогостоящих исследований ученых, занятых компьютерными технологиями. О том, что стоит за понятием «виртуальная реальность», наш корреспондент Н. Умеренкова беседует с доктором физико-математических наук Александром Николаевичем ТОМИЛИНЫМ (www.ispras.ru), заведующим отделом в Институте системного программирования Российской академии наук, и кандидатом физико-математических наук Валерием Олеговичем АФАНАСЬЕВЫМ (www.mcc.rsa.ru), ведущим научным сотрудником Центра управления полетами Российского космического агентства.



Корреспондент. Виртуальная реальность — мир, который создает компьютер. Как выглядит этот мир и как в него проникают?

A. Томилин. Прежде всего надо экипироваться. Надеть шлем со встроенными видеоустройствами, силовой жилет, сапоги и перчатки, оснащенные специальными датчиками. А дальше все как в настоящем мире — вы перемещаетесь, поворачиваете голову, берете предметы, ощущая их температуру, тяжесть, слышите звуки. Вы можете оказаться на Луне, на дне океана, в каменном веке или в знаменитом музее.

B. Афанасьев. Вспомните определение материи как объективной реальности, данной нам в ощущениях. А здесь создаваемая компьютером иллюзия реальности, которую мы также можем ощущать, обманывая свою сенсорную систему. То есть обманывая зрение, слух, осязание, чувство равновесия и ориентации.

Корреспондент. Я могу сейчас здесь, в вашей лаборатории, примерить шлемы, сапоги, жилеты и отправиться в виртуальный мир?

A. Томилин. У нас не можете. Вы нас спросили о понятии виртуальной реальности, и мы его растолковали по возможности просто, даже примитивно. Выполнить же высказанное вами пожелание — окунуться в виртуальную среду — непросто. В научных подразделениях, занимающихся этой тематикой, нет необходимого для полномасштабных исследований оборудования, нет соответствующего финансирования для создания систем виртуальной реальности. Власть имущие и деньги распределяющие только согласно кивают — да, это важно, нужно, но денег не дают.

B. Афанасьев. К слову сказать, в США исследования, связанные с виртуальной реальностью, признаны одним из важнейших стратегических направлений и финансируются на уровне федеральных программ.

А. Томилин. Совершенно верно. Они считают это направление третьим по важности — после атомного и космического.

Корреспондент. Я понимаю, что невольно затронула очень болезненный вопрос, но его обсуждение увело бы нас в сторону. Хотелось бы вернуться к предмету разговора. Почему создание виртуальной реальности имеет большое значение? В чем ее практическая ценность?

А. Томилин. Моделирование (в основном визуальное) поведения реальных объектов прежде всего появилось в тренажерах, отражающих для наблюдателя (испытателя) окружающую обстановку и ее изменение, например, при имитации управления полетом самолета. Военные вообще прикладывают большие усилия, чтобы приспособить виртуальную реальность к тренировкам и обучению. Созданы современные имитаторы маневров и боев, в которых каждый из участников взаимодействует со «своими» и сокрушает «чужих». Американские военные утверждают, что обучение солдат стрельбе с помощью имитаторов примерно в пять раз эффективнее, чем на полигонах. В полицейских академиях офицеров ставят в виртуальную экстремальную ситуацию, когда надо быстро принять решение — стрелять или не стрелять. Я уже не говорю о том, как пригодились бы подобные тренажеры для операторов атомных электростанций и других сложных и опасных для окружающей среды объектов.

Корреспондент. Хорошо было бы, видимо, и хирургу набивать руку на виртуальных аппендиксах и желудках, а не на живых пациентах.

A. Томилин. Уже создан подобный тренажер во Фраунгоферовском институте машинной графики в Германии. Он используется для обнаружения изменений в суставах, в частности коленных соединениях, и их лечения. Традиционно хирурги набирались опыта, наблюдая за операцией, которую проводили старшие товарищи. Потом отрабатывали технику на синтетических протезах коленных суставов. Но пластик нечувствителен к ошибочным действиям рук хирурга, к неправильному наклону скальпеля. А электронное устройство, следящее за действиями врача в виртуальном колене, сразу покажет и ошибку, и ее результат.

В виртуальной реальности возможна совместная работа над каким-нибудь объектом людей, находящихся в разных точках земного шара. Они связываются друг с другом по Интернету и оказываются в одном пространстве.

B. Афанасьев. Существует много областей, мест, объектов, в которых человек либо не может находиться, либо в которые не может заглянуть. Типичные примеры — атомный реактор или другая планета. Мне довелось принимать участие в работе по анализу перспектив пилотируемых экспедиций на Марс в середине следующего столетия. Самым сложным было представить (или даже угадать), какие технологии будут применяться в 2050 году. Мне кажется, что в этой экспедиции одним из основных коммуникационных средств, скорее всего, будет система, объединяющая возможности технологий виртуальной реальности и моделирования, которую можно назвать системой виртуального присутствия. Что это такое? Представьте, что на вашем персональном суперкомпьютере есть новейшая игра, в которой вы (надев шлем виртуальной реальности) отправляетесь прямо на поверхность Марса. В компьютерную программу, управляющую этой игрой, заранее заложена очень детальная и поэтому громадная по объему информация о ландшафте Марса, его гравитационном и магнитном полях, свойствах его атмосферы и так далее. Словом, использованы все доступные на сегодняшний день данные об этой планете. И вот, вы шагаете по поверхности планеты, ощущаете твердость ее почвы, слышите какой-то особый, незнакомый шум ветра (на Марсе есть атмосфера) смело спускаетесь в ущелье, легко взбираетесь на скалу, смотрите в непривычное ночное небо, видите необычный восход Солнца. Поворачиваете голову — рядом с вами спускаемый аппарат и его работающий экипаж! Вы слышите радиопереговоры, можете, сидя у своего домашнего компьютера, подключенного к Интернету, поработать вместе с космонавтами.

С помощью системы виртуального присутствия тысячи людей смогут высадиться на далекую планету, почувствовать себя первоткрывателями.

A. Томилин. Кстати, и космонавты, находясь в корабле, могут заранее проиграть ситуацию высадки, определить, что вот так поступать следует, а вот этак — ни в коем случае. После аварии на станции «Мир» в прошлом году ведь была смоделирована ситуация на орбите, и модель подсказала возможные места поломки. Самое время, Валерий Олегович, рассказать о ваших работах по визуализации стыковки блоков международной космической станции, которые сейчас находятся на орбите.

B. Афанасьев. Мы сделали виртуальные копии функционального грузового блока «Заря», стыковочно-переходного блока «Юнити», будущей международной космической станции, и многоразового транспортного космического корабля (МТКК) «Индевор». Кроме того, пришлось поработать над моделью канадского манипулятора, установленного на шаттле. Он имеет достаточно сложную и своеобразную кинематическую систему, но нам удалось достигнуть миллиметровой точности моделирования движения при размерах «живого» манипулятора более 15 метров . По информации, которая шла с борта во время стыковки, расстыковки, маневров, мы могли воспроизводить все операции на Земле виртуально. Соответствующие «картинки» в самых различных ракурсах и синхронно с проводимыми на орбите операциями шли на экраны Центров управления полетами в городе Королеве и к американским специалистам.

Корреспондент. И можно было сравнить, то, что показывали видеокамеры, с тем, что моделировал компьютер?

В. Афанасьев. Совершенно верно. Кроме того, учтите, что не всюду может объектив видеокамеры «заглянуть», не все узлы показать. Да и когда объекты находятся в тени, искусственного освещения просто не хватает для хорошей видеокартинки. На экране в ЦУПе вы видите сплошную темноту и мелькание каких-то светлых пятен, Наблюдающие начинают спорит: а это что? а это что? А компьютер показывает всю операцию четко.

Корреспондент, Получается, виртуальное присутствие может быть альтернативой реальному видеоприсутствию?



Моменты раскрытия панелей солнечных батарей функционального грузового блока «Заря», выведенного на орбиту в ноябре 1998 года. В космосе такую картинку можно было бы увидеть с пролетающего мимо спутника. Такая возможность отсутствовала, поэтому была использована система виртуального присутствия. Компьютер по телеметрическим данным с орбиты может в реальном времени реконструировать события в космосе.


Связка «Заря» — «Юнити» — «Индевор». Такой ее видит космонавт, находясь в открытом космосе, и реконструирует с помощью систем виртуального присутствия компьютер на Земле. Со временем наблюдать подобные процессы в реальном времени смогут пользователи Интернета.


Заключительный этап стыковки — момент касания стыковочных узлов.


Отход шаттла от первой в истории международной космической станции. Виртуальное моделирование реальных событий, происходивших в космосе.

В. Афанасьев. Может. Но нельзя забывать, что создание виртуальных моделей требует очень больших усилий. Например, чтобы сделать по конструкторской документации виртуальные копии узлов космических аппаратов, нам потребовался год напряженной работы. Не говоря уже о том, что настоящая виртуальная реальность сегодня немыслима без суперкомпьютеров.

Корреспондент. Почему, как только речь заходит о виртуальной реальности, первым требованием становится наличие суперкомпьютеров? И что вообще обозначает эта приставка «супер»?

A. Томилин. Речь идет о машинах, способных совершать миллионы операций, из которых состоят расчеты, в сотые доли секунды. Гигафлопный компьютер выполняет миллиард операций в секунду, терафлопный — триллион (миллион миллионов) операций в секунду, а это миллионы самых лучших персональных компьютеров.

Корреспондент. А для чего вам нужно это супербыстродействие?

B. Афанасьев. Представьте, что у вас на голове надет специальный шлем, то есть вы находитесь в виртуальной среде. Вы поворачиваете голову, картинка меняется, и компьютер за сотые доли секунды должен ее пересчитать и вывести новое изображение в виде растров, состоящих в среднем из миллиона точек каждый. Если изображение на дисплее будет запаздывать или окажется заниженной частота смены кадров (в среднем 16 «мельканий» в секунду), то возможны весьма неприятные последствия — укачивание, головокружение, потеря ориентации, падение.

Корреспондент. Мне кажется, использование виртуальной реальности вообще таит в себе многие негативные последствия. И прежде всего для детей. Ведь не секрет, что развитие компьютерных игр — мощный стимул для исследований в области компьютерной графики, трехмерных изображений и так далее. Первыми виртуальную реальность «освоили» писатели-фантасты. И они же предупреждали о ее опасности. Рей Брэдбери еще в 1950 году в рассказе «Вельд» описал детей, играющих с виртуальными животными. Когда родители, обеспокоенные тем, что малыши слишком много времени проводят в иллюзорном мире, запретили это занятие, виртуальные львы убили взрослых. В фигуральном смысле подобное действительно может произойти. Для многих людей уход в виртуальность заменит нормальную и активную жизнедеятельность. Во взаимодействии человек — машина известен психологический эффект «флоу» — поток, течение. Преодолев барьер обучения, человек как бы сродняется с машиной, видит в ней своего лучшего и самого интересного спутника, свое второе «я». И, соответственно, проводит с ней много времени. Подобное происходит с автогонщиками, летчиками, но в большей степени, мне кажется, с теми, кто целыми днями просиживает за компьютерами.

В. Афанасьев. Конечно, сегодня на полную мощь персональный компьютер задействуется в основном в трехмерных играх. Казалось бы, ребенку или подростку дают бриллианты, чтобы складывать мозаику. Но, с другой стороны, во всем мире спрос на игровые программы и совершенные компьютеры дает реальные деньги для проведения глубоких фундаментальных исследований и совершенствования техники.

А. Томилин. А психологические проблемы, конечно, существуют. И ими должны заниматься специалисты, а не мы, математики и физики.
http://www.icpt.su/?fl=319&doc=884

СУЩЕСТВОВАЛА ЛИ ПРИРОДА ДО ЧЕЛОВЕКА?

В. И. Ленин

Материализм и эмпириокритицизм

Мы уже видели, что этот вопрос является особенно ядовитым для философии Маха и Авенариуса. Естествознание положительно утверждает, что земля существовала в таком состоянии, когда ни человека, ни вообще какого бы то ни было живого существа на ней не было и быть не могло. Органическая материя есть явление позднейшее, плод продолжительного развития. Значит, не было ощущающей материи, - не было никаких "комплексов ощущений", - никакого Я, будто бы "неразрывно" связанного со средой, по учению Авенариуса. Материя есть первичное, мысль, сознание, ощущение - продукт очень высокого развития. Такова материалистическая теория познания, на которой стихийно стоит естествознание.

Спрашивается, заметили ли выдающиеся представители эмпириокритицизма это противоречие их теории с естествознанием? Заметили и прямо поставили вопрос о том, какими рассуждениями следует устранить это противоречие. Три взгляда на этот вопрос, самого Р. Авенариуса, затем его учеников И. Петцольдта и Р. Вилли, К представляют особенный интерес с точки зрения материализма.

Авенариус пытается устранить противоречие с естествознанием посредством теории "потенциального" центрального члена в координации. Координация, как мы знаем, состоит в "неразрывной" связи Я и среды. Чтобы устранить явную нелепость этой теории, вводится понятие "потенциального" центрального члена. Например, как быть с развитием человека из зародыша? Существует ли среда (= "противочлен"), если "центральный член" представляет из себя эмбриона? Эмбриональная система С, - отвечает Авенариус, - есть "потенциальный центральный член по отношению к будущей индивидуальной среде" ("Замечания", стр. 140 указ. ст.). Потенциальный центральный член никогда не равен нулю, - даже тогда, когда еще нет родителей (elterliche Bestandteile), а есть только "составные части среды", способные стать родителями (S. 141).

Итак, координация неразрывна. Утверждать это обязательно для эмпириокритика в целях спасения основ его философии, ощущений и их комплексов. Человек есть центральный член этой координации. А когда человека нет, когда он еще не родился, то все же центральный член не равен нулю, он стал только потенциальным центральным членом! Можно только удивляться, каким образом находятся люди, способные брать всерьез такого философа, преподносящего подобные рассуждения! Даже Вундт, оговаривающийся, что он вовсе не враг всякой метафизики (т. е. всякого фидеизма), вынужден признать здесь "мистическое затемнение понятия опыта" посредством словечка: "потенциальный", уничтожающего всяческую координацию (цит. ст., с. 379).

В самом деле, неужели можно всерьез говорить о координации, неразрывность которой состоит в том, что один из членов потенциален?

И разве это не мистика, не прямое преддверие фидеизма? Если можно мыслить потенциальный центральный член по отношению к будущей среде, то почему не мыслить его по отношению к прошлой среде, т. е. после смерти человека? Вы скажете: Авенариус не сделал этого вывода из своей теории. Да, но от этого нелепая и реакционная теория стала только трусливей, но не стала лучше. Авенариус в 1894 г. не договорил ее до конца или убоялся договорить ее, додумать ее последовательно, а вот Р. Шуберт-Зольдерн, как увидим, именно на эту теорию ссылался в 1896 г. как раз для теологических выводов, заслужив в 1906 году одобрение Маха, сказавшего: Шуберт-Зольдерн идет "очень близкими" (к махизму) "путями" ("Анализ ощущений", с. 4). Энгельс имел полное право преследовать Дюринга, открытого атеиста, за то, что он непоследовательно оставлял лазейки фидеизму в своей философии. Энгельс несколько раз ставит это в вину - и вполне справедливо - материалисту Дюрингу, который не делал, в 70-х годах по крайней мере, теологических выводов. А у нас находятся люди, желающие, чтобы их принимали за марксистов, и несущие в массы философию, вплотную подходящую к фидеизму.

"...Могло бы казаться, - писал там же Авенариус, - что именно с эмпириокритической точки зрения естествознание не имеет права ставить вопрос о таких периодах нашей теперешней среды, которые по времени предшествовали существованию человека" (S. 144). Ответ Авенариуса: "тот, кто спрашивает об этом, не может избежать того, чтобы примыслить самого себя" (sich hinzuzudenken, т. е. представить себя присутствующим при этом). "В самом деле, - продолжает Авенариус, - то, чего хочет естествоиспытатель (хотя бы он достаточно ясно и не давал себе отчета в этом), есть в сущности лишь следующее: каким образом должна быть определена земля или мир до появления живых существ или человека, если я примыслю себя в качестве зрителя, - примерно так же, как было бы мыслимо, чтобы мы наблюдали историю другой планеты или даже другой солнечной системы с нашей земли при помощи усовершенствованных инструментов".

Вещь не может существовать независимо от нашего сознания; "мы всегда примыслим самих себя, как разум, стремящийся познать эту вещь".

Эта теория необходимости "примыслить" сознание человека ко всякой вещи, к природе до человека, изложена у меня в первом абзаце словами "новейшего позитивиста" Р. Авенариуса, а во втором - словами субъективного идеалиста И. Г. Фихте.<<*51>> Софистика этой теории так очевидна, что неловко разбирать ее. Если мы "примыслим" себя, то наше присутствие будет воображаемое, а существование земли до человека есть действительное. На деле быть зрителем раскаленного, к примеру скажем, состояния земли человек не мог, и "мыслить" его присутствие при этом есть обскурантизм, совершенно такой же, как если бы стал я защищать существование ада доводом: если бы я "примыслил" себя, как наблюдателя, то я мог бы наблюдать ад. "Примирение" эмпириокритицизма с естествознанием состоит в том, что Авенариус милостив" соглашается "примыслить" то, возможность допущения чего исключена естествознанием. Ни один сколько-нибудь образованный и сколько-нибудь здоровый человек не сомневается в том, что земля существовала тогда, когда на ней не могло быть никакой жизни, никакого ощущения, никакого "центрального члена", и, следовательно, вся теория Маха и Авенариуса, из которой вытекает, что земля есть комплекс ощущений ("тела суть комплексы ощущений"), или "комплекс элементов, в коих тожественно психическое с физическим", или "противочлен, при коем центральный член никогда не может быть равен нулю", есть философский обскурантизм, есть доведение до абсурда субъективного идеализма.

И. Петцольдт увидел нелепость позиции, в которую попал Авенариус, и устыдился. В своем "Введении в философию чистого опыта" (т. II) он посвящает целый параграф (65-ый) "вопросу о действительности прежних (или: ранних, - frühere) периодов земли".

"В учении Авенариуса, - говорит Петцольдт, - Я (das Ich) играет другую роль, чем у Шуппе" (заметим, что Петцольдт прямо и неоднократно заявляет: наша философия основана тремя людьми: Авенариусом, Махом и Шуппе), "но все же еще, пожалуй, слишком значительную для его теории" (на Петцольдта, очевидно, повлияло то, как Шуппе сорвал маску с Авенариуса, сказав, что у него фактически тоже только на Я все и держится; Петцольдт хочет поправиться). "Авенариус говорит однажды, - продолжает Петцольдт: - "Мы можем, конечно, мыслить себе такую местность, где не ступала еще нога человеческая, но для того, чтобы можно было мыслить (курс. Авенариуса) подобную среду, для этого необходимо то, что мы обозначаем Я (Ich-Bezeichnetes), чьей (курсив Авенариуса) мыслью эта мысль является" ("V. f. wiss. Ph.", 18. Bd., 1894, S. 146, Anm.<<*52>>)".

Петцольдт возражает:

"Гносеологически важный вопрос состоит однако совсем не в том, можем ли мы вообще мыслить подобную местность, а в том, имеем ли мы право мыслить ее существующей или существовавшей независимо от какого бы то ни было индивидуального мышления".

Что верно, то верно. Мыслить и "примыслить" люди могут себе всяческий ад, всяческих леших, Луначарский даже "примыслил" себе... ну, скажем мягко, религиозные понятия;<<#44>> но задача теории познания в том и состоит, чтобы показать нереальность, фантастичность, реакционность подобных примыслов.

"...Ибо что для мышления необходима система С (т. е. мозг), это же само собою разумеется для Авенариуса и для защищаемой мною философии"...

Неправда. Теория Авенариуса 1876 года есть теория мысли без мозга. И в его теории 1891-1894 годов есть, как сейчас увидим, подобный же элемент идеалистической бессмыслицы.

"...Однако является ли эта система С условием существования (курс. Петцольдта), скажем, вторичной эпохи (Sekundärzeit) земли"? И Петцольдт, приведя здесь цитированное уже мною рассуждение Авенариуса о том, чего собственно хочет естествознание, и как мы можем "примыслить" наблюдателя, - возражает: "Нет, мы хотим знать, вправе ли мы мыслить землю той далекой эпохи так же существовавшей, как я мыслю ее существовавшей вчера или минуту тому назад. Или в самом деле следует обусловить существование земли тем (как хотел Вилли), чтобы мы имели право по крайней мере мыслить, что вместе с землей существует в данное время хоть какая-нибудь система С, хотя бы на самой низкой ступени ее развития?" (об этой идее Вилли мы сейчас скажем).

"Авенариус избегает странного вывода Вилли посредством той мысли, что ставящее вопрос лицо не может отмыслить себя прочь (sich wegdenken, т. е. представить себя отсутствующим) или не может избежать того, чтобы примыслить себя (sich hinzuzudenken: см. "Человеческое понятие о мире", S. 130 первого нем. изд.). Но таким образом Авенариус делает индивидуальное Я лица, ставящего вопрос или мысль о таком Я, условием не простого акта мысли о необитаемой земле, а условием нашего права мыслить существование земли в то время.

"Этих ложных путей легко избегнуть, если не придавать этому Я столь значительного теоретического значения. Единственное, чего должна требовать теория познания, считаясь с теми или иными воззрениями на удаленное от нас в пространстве и во времени, это - чтобы оно было мыслимо и могло быть однозначимо (eindeutig) определено; все остальное - дело специальных наук" (т. II, с. 325).

Петцольдт перекрестил закон причинности в закон однозначимой определяемости и ввел в свою теорию, как увидим ниже, априорность такого закона. Это значит, что от субъективного идеализма и солипсизма Авенариуса ("придает чрезмерное значение нашему Я", говорится это на профессорском жаргоне!) Петцольдт спасается при помощи идей кантианских. Недостаток объективного момента в учении Авенариуса, невозможность примирить его с требованиями естествознания, объявляющего землю (объект) существовавшей задолго до появления живых существ (субъекта), - заставили Петцольдта схватиться за причинность (однозначимую определенность). Земля существовала, ибо существование ее до человека причинно связано с теперешним существованием земли. Во-первых, откуда взялась причинность? Априори,<<*53>> - говорит Петцольдт. Во-вторых, разве причинностью не связаны также представления об аде, леших и "примыслах" Луначарского? В-третьих, теория "комплексов ощущений" во всяком случае оказывается Петцольдтом разрушенной. Петцольдт не разрешил признанного им противоречия у Авенариуса, а запутался еще больше, ибо решение может быть только одно: признание того, что отображаемый нашим сознанием внешний мир существует независимо от нашего сознания. Только это материалистическое решение действительно совместимо с естествознанием и только оно устраняет идеалистическое решение вопроса о причинности Петцольдтом и Махом, о чем мы будем говорить особо.

Третий эмпириокритик, Р. Вилли, первый раз поставил вопрос об этом затруднении для философии Авенариуса в 1896 году в статье: "Der Empiriokritizismus als einzig wissenschaftlicher Standpunkt" ("Эмпириокритицизм, как единственно научная точка зрения"). Как быть с миром до людей? - спрашивает здесь Вилли<<*54>> и отвечает сначала вслед за Авенариусом: "мы переносим себя в прошлое мысленное. Но затем он говорит, что под опытом вовсе не обязательно непременно понимать опыт человека. "Ибо мир животных - будь это ничтожнейший червяк - мы должны просто рассматривать, как примитивных людей (Mitmenschen), раз мы берем жизнь животных в связи с общим опытом" (73-74). Итак, до человека земля была "опытом" червяка, который исправлял должность "центрального члена" для спасения "координации" Авенариуса и философии Авенариуса! Неудивительно, что Петцольдт старался отгородить себя от такого рассуждения, которое не только является перлом бессмыслицы (червяку приписываются идеи о земле, соответствующие теориям геологов), но и не помогает ни в чем нашему философу, ибо земля существовала не только до человека, но и до всяких живых существ вообще.

Другой раз Вилли рассуждал об этом в 1905 году. Червяк оказался убранным.<<*55>> Но "закон однозначимости" Петцольдта, конечно, не удовлетворил Вилли, видящего здесь только "логический формализм". Вопрос о мире до человека, - говорит автор, - поставленный по-петцольдтовски, приводит нас, пожалуй, "опять к вещам-в-себе так называемого здравого смысла?" (т. е. к материализму! Вот ужас-то в самом деле!). Что значат миллионы лет без жизни? "Не есть ли уже и время вещь-в-себе? Конечно, нет! <<*56>> Ну, а раз так, значит, вещи вне человека суть лишь представления, кусочки фантазии, набрасываемой людьми при помощи нескольких обрывков, находимых нами вокруг нас. Почему бы и не так в самом деле? Неужели философу нужно бояться потока жизни?.. Я говорю себе: брось мудрствования систем и лови момент (ergreife den Augenblick), тот момент, который ты переживаешь и который один только дает счастье" (177-178).

Так. Так. Либо материализм, либо солипсизм, ведь вот к чему пришел, несмотря на все свои крикливые фразы, Р. Вилли, разбирая вопрос о природе до человека.

Итог. Перед нами выступило три эмпириокритических авгура, которые в поте лица своего трудились над примирением своей философии с естествознанием, над починкой прорех солипсизма. Авенариус повторил довод Фихте и подменил мир действительный миром воображаемым. Петцольдт отодвинулся от идеализма фихтевского и пододвинулся к идеализму кантианскому. Вилли, потерпев фиаско с "червяком", махнул рукой и нечаянно проболтал правду: либо материализм, либо солипсизм или даже непризнание ничего, кроме настоящего момента.

Нам остается только показать читателю, как поняли и как изложили этот вопрос наши отечественные махисты. Вот вам Базаров в "Очерках "по" философии марксизма", с. 11:

"Нам остается теперь под руководством нашего верного vademecum <<*57>> (речь идет о Плеханове) спуститься в последнюю и самую ужасную сферу солипсистского ада, - в ту сферу, где, по уверению Плеханова, каждому субъективному идеализму грозит необходимость представлять себе мир в формах созерцания ихтиозавров и археоптериксов. "Перенесемся мысленно, - пишет он, Плеханов, - в ту эпоху, когда на земле существовали только весьма отдаленные предки человека, - например, во вторичную эпоху. Спрашивается, как обстояло тогда дело с пространством, временем и причинностью? Чьими субъективными формами были они в то время? Субъективными формами ихтиозавров? И чей рассудок диктовал тогда свои законы природе? Рассудок археоптерикса? На эти вопросы философия Канта не может дать ответа. И она должна быть отвергнута, как совершенно несогласимая с современной наукой". ("Л. Фейербах", с. 117)".

Здесь Базаров обрывает цитату из Плеханова как раз перед очень важной - мы сейчас увидим это - фразой: "Идеализм говорит: без субъекта нет объекта. История земли показывает, что объект существовал гораздо раньше, чем появился субъект, т. е. гораздо раньше, чем появились организмы, обладающие заметною степенью сознания... История развития обнаруживает истину материализма".

Продолжаем цитату из Базарова: "...Но дает ли искомый ответ плехановская вещь в себе? Вспомним, что и по Плеханову о вещах, как они суть в себе, мы не можем иметь никакого представления, - мы знаем только их проявления, только результаты их действия на наши органы чувств. "Помимо этого действия они никакого вида не имеют" ("Л. Фейербах", с. 112). Какие же органы чувств существовали в эпоху ихтиозавров? Очевидно, лишь органы чувств ихтиозавров и им подобных. Лишь представления ихтиозавров были тогда действительными, реальными проявлениями вещей в себе. Следовательно, и по Плеханову, палеонтолог, если он хочет оставаться на "реальной" почве, должен писать историю вторичной эпохи в формах созерцания ихтиозавров. И тут, следовательно, ни шагу вперед по сравнению с солипсизмом".

Таково полностью (мы извиняемся пред читателем за длинноту цитаты, но иначе было нельзя) рассуждение махиста, которое следовало бы увековечить, как первоклассный образчик путаницы.

Базаров воображает, что поймал Плеханова на слове. Если, де, вещи в себе помимо действия на наши органы чувств никакого вида не имеют, то, значит, они не существовали во вторичную эпоху иначе, как "вид" органов чувств ихтиозавров. И это рассуждение материалиста?! Если "вид" есть результат действия "вещей в себе" на органы чувств, то из этого следует, что вещи не существуют независимо от каких бы то ни было органов чувств??

Но допустим на секунду, что Базаров действительно "не понял" слов Плеханова (как ни невероятно такое допущение), что они показались ему неясными. Пусть даже будет так. Мы спрашиваем: занимается ли Базаров наездническими упражнениями против Плеханова (которого махисты же возвеличивают в единственного представителя материализма!) или выяснением вопроса о материализме? Если Плеханов вам показался неясным или противоречивым и т. п., отчего не взяли вы других материалистов? Оттого, что вы их не знаете? Но невежество не есть аргумент.

Если Базаров действительно не знает, что основная посылка материализма есть признание внешнего мира, существования вещей вне нашего сознания и независимо от него, тогда перед нами в самом деле выдающийся случай крайнего невежества. Читателю мы напомним Беркли, который в 1710 году упрекал материалистов за то, что они признают "объекты сами по себе", существующие независимо от нашего сознания и отражаемые этим сознанием. Конечно, всякий волен становиться на сторону Беркли или кого угодно против материалистов, это бесспорно, но так же бесспорно, что говорить о материалистах и искажать или игнорировать основную посылку всего материализма, значит вносить в вопрос беспардонную путаницу.

Верно ли сказал Плеханов, что для идеализма нет объекта без субъекта, а для материализма объект существует независимо от субъекта, отражаемый более или менее правильно в его сознании? Если это не верно, то человек, хоть чуточку уважающий марксизм, должен был показать эту ошибку Плеханова и считаться не с Плехановым, а с кем-либо другим, Марксом, Энгельсом, Фейербахом, по вопросу о материализме и природе до человека. Если же это верно или, по крайней мере, если вы не в состоянии найти тут ошибки, то ваша попытка спутать карты, смешать в голове читателя самое элементарное представление о материализме в отличие от идеализма есть литературное неприличие.

А для тех марксистов, которые интересуются вопросом независимо от каждого словечка, сказанного Плехановым, мы приведем мнение Л. Фейербаха, который, как известно (может быть, не Базарову?), был материалистом и через посредство которого Маркс и Энгельс, как известно, пришли от идеализма Гегеля к своей материалистической философии. В своем возражении Р. Гайму<<#45>> Фейербах писал: "Природа, которая не является объектом человека или сознания, конечно, представляет из себя для спекулятивной философии или, по крайней мере, для идеализма кантовскую вещь в себе" (мы будем говорить дальше подробно о смешении нашими махистами кантонской и материалистической вещи в себе), "абстракцию без реальности, но как раз природа-то и несет крах идеализму. Естествознание с необходимостью приводит нас, по крайней мере в теперешнем состоянии естественных наук, к такому пункту, когда еще не было условий для человеческого существования, когда природа, т. е. земля, не была еще предметом человеческого глаза и сознания человека, когда природа была, следовательно, абсолютно нечеловеческим существом (absolut unmenschliches Wesen). Идеализм может возразить на это: но эта природа есть природа мыслимая тобой (von dir gedachte). Конечно, но из этого не следует, что эта природа в известный период времени не существовала действительно, точно так же, как из того обстоятельства, что Сократ и Платон не существуют для меня, если я не мыслю о них, не вытекает, что Сократ и Платон не существовали в свое время в действительности без меня".<<*58>>

Вот как рассуждал Фейербах о материализме и идеализме с точки зрения природы до человека. Софизм Авенариуса ("примыслить наблюдателя") Фейербах опроверг, не зная "новейшего позитивизма", но зная хорошо старые идеалистические софизмы. А ведь Базаров ровнехонько ничего не дает, кроме повторения этого софизма идеалистов: "если бы я был там (на земле в эпоху до человека), то увидел бы мир таким-то" ("Очерки по философии марксизма", с. 29). Другими словами: если я сделаю допущение, заведомо нелепое и противоречащее естествознанию (будто человек мог быть наблюдателем эпохи до человека), то я сведу концы с концами в своей философии!

Можно судить поэтому о знании дела или о литературных приемах Базарова, который не заикнулся даже о "затруднении", над которым бились Авенариус, Петцольдт и Вилли, и при этом до того свалил все в кучу, преподнес читателю такую невероятную путаницу, что между материализмом и солипсизмом не оказалось разницы! Идеализм представлен в качестве "реализма", а материализму приписано отрицание бытия вещей вне их действия на органы чувств! Да, да, либо Фейербах не знал элементарной разницы между материализмом и идеализмом, либо Базаров и К° переделали совсем по-новому азбучные истины философии.

Или вот вам еще Валентинов. Посмотрите на этого философа, который, естественно, в восторге от Базарова: 1) "Берклей является родоначальником коррелятивистской теории относительной данности субъекта и объекта" (148). Но это вовсе не идеализм Беркли, ничего подобного! Это - "вдумчивый анализ"! 2) "В наиболее реалистическом виде, вне форм (!) своего обычного идеалистического толкования (только толкования!) основные посылки теории формулированы у Авенариуса" (148). Как видно, мистификация уловляет младенцев! 3) "Взгляд Авенариуса на исходный пункт познания: каждый индивид находит себя в определенной среде, иначе индивид и среда даются, как связные и неразлучные (!) члены одной и той же координации" (148). Прелесть! Это не идеализм, - Валентинов и Базаров поднялись выше материализма и идеализма, это "неразлучность" объекта с субъектом - самая "реалистическая". 4) "Правильно ли обратное утверждение: нет такого противочлена, которому бы не соответствовал центральный член - индивид? Понятно (!), неправильно... В архейскую эпоху зеленели леса... а человека не было" (148). Неразлучность - значит можно разлучить! Разве же это не "понятно"? 5) "Все-таки, с точки зрения теории познания, вопрос об объекте самом по себе является нелепым" (148). Ну, еще бы! Когда не было ощущающих организмов, вещи все же были "комплексами элементов", тождественных с ощущениями! 6) "Имманентная школа, в лице Шуберта-Зольдерна и Шуппе, облекла эти (!) мысли в непригодную форму и уперлась в тупик солипсизма" (149). В самих "этих мыслях" солипсизма нет, и эмпириокритицизм - вовсе не перепев реакционной теории имманентов, которые лгут, заявляя о своей симпатии к Авенариусу!

Это не философия, господа махисты, а бессвязный набор слов.